Учиться у природы, а не подправлять ее…

Люди неоднократно пытались 
подправить природу, 
но каждый раз терпели поражение.

С. Довлатов

Ни один народ в мире не имеет такой богатой хвойной «шубы», что лежит на плечах России. Самые ценные древесные породы – сосна, кедр, ель, пихта и лиственница – произрастают на ее просторах от западных границ до берегов Тихого океана. Но этой «шубе» угрожают пожары, которые ежегодно возникают десятками, иногда сотнями, сразу после схода снежного покрова, преимущественно в сосновых насаждениях, произрастающих на сухих возвышенных местах. Одна из причин их возникновения – неосторожное обращение людей с огнем в лесу; другая - сухие грозы, которые в зоне тайги обычно появляются в начале мая и часто приводят к массовым пожарам. 

Любой пожар в лесу начинается с загорания верхнего, самого сухого слоя лесной подстилки, которая непрерывно накапливается под пологом леса и состоит из опавшей хвои и мелких веточек, сухой травы, мхов и лишайников. Чаще всего горят светлохвойные, сосновые и лиственничные насаждения Севера, Сибири и Дальнего Востока. Низовой огонь в этих насаждениях быстро распространяется и охватывает большие площади лесов, не повреждая древостой. Следующий пожар на месте пройденного возможен только через несколько лет, когда снова накопится такое количество опада, отпада и другой органики, которое может поддерживать горение. 

По нашим наблюдениям, в сосняках Среднего и Нижнего Приангарья интервал между беглыми низовыми пожарами на одном и том же участке составляет не менее 5 лет. По данным красноярских ученых (В.В. Фуряев, Д.М. Киреев) в насаждениях на боровых террасах Енисея и Нижнего Приангарья средняя повторяемость низовых пожаров составляет 14-16 лет. Если принять средний возраст северной тайги за 150 лет, то следует признать, что каждое спелое светлохвойное насаждение в этих регионах пройдено низовыми пожарами не менее десяти раз.

Раньше, до середины прошлого века, когда на лесных просторах Севера, Сибири и Дальнего Востока наземной и, тем более, авиационной охраны еще не существовало, беглый низовой огонь (тогда его называли палом) никто не тушил. Он не только не угрожал древостою, регулируя запасы лесных горючих материалов, но и не допускал возникновения такого сильного пламени, которое могло бы перекинуться на кроны деревьев и перерасти в верховой пожар. 

Весной, сжигая лесную подстилку, палы уничтожали гусениц и куколок непарного шелкопряда и других насекомых-вредителей леса, которые обычно зимуют в ней. После каждого пала наблюдалось заметное увеличение прироста деревьев в диаметре, как результат удобрения земли золой, повышался урожай брусники, появлялась молодая травяная и древесная поросль, являющаяся лучшим кормом для лесных зверей и птиц. Палы не угрожали лесным деревням и поселкам, т.к. при нормальном хозяйственном укладе вокруг этих строений всегда были огороды, пашни, покосы и другие лишенные древесной растительности площади, являющиеся своеобразной «подушкой безопасности».

В 30-е годы прошлого столетия в СССР была создана новая государственная структура – «Главлесоохрана», которая включала в себя как наземную, так и авиационную охрану лесов. Перед ней была поставлена амбициозная задача – не допускать лесных пожаров, т.е. своевременно обнаруживать и оперативно ликвидировать все загорания, которые возникают на территории государственного лесного фонда. В принятой в то время классификации лесных пожаров пал был отнесен к слабому низовому, но все равно к пожару, наносящему экономический и/или экологический ущерб и, следовательно, подлежащий тушению. По мере ликвидации всех загораний, леса, не тронутые огнем, продолжали накапливать запасы лесной подстилки, что привело к появлению не только сильных низовых пожаров, но даже верховых с летальным исходом для насаждений. В итоге возникла парадоксальная ситуация – чем быстрее и лучше стали тушить, тем сильнее стали гореть. Такая стратегия охраны лесов, полностью исключающая огонь из жизни леса, оказалась не только несостоятельной, но даже способствовала увеличению его горимости.

Рисунок 1. Динамика горимости лесов России (средние данные за год)

Этот вывод подтверждается данными статистического справочника по лесным пожарам. Анализ динамики горимости лесов за период 1975-2015 годов (рисунок 1) свидетельствует о том, что в последние годы количество лесных пожаров действительно уменьшилось, но одновременно увеличилась средняя площадь одного пожара и общая площадь, пройденная огнем.

Система охраны леса должна быть построена, прежде всего, на основе малого биологического круговорота, т.е. круговоротного цикла между растениями и почвой в лесу. Она должна быть пересмотрена, прежде всего, в сторону разработки таких технологий, которые бы позволяли держать запасы напочвенных лесных горючих материалов в установленных пределах. Из лесохозяйственной практики, кроме профилактических контролируемых выжиганий, запасы лесной подстилки можно снижать периодическим ее  ворошением, засыпкой грунтом и даже снижением сомкнутости полога насаждения, обеспечивая доступ к ней прямых солнечных лучей. Замечено, что лесная подстилка в светлохвойных насаждениях с примесью лиственных пород быстрее преобразуется в гумус, если в ней содержится некоторое количество опавших листьев березы или осины. Можно и дальше продолжать перечень рекомендаций по снижению запасов лесной подстилки, которая угрожает возникновением крупных верховых пожаров и препятствует появлению всходов материнской породы. Но принимая во внимание их трудоемкость, с одной стороны, и огромные территории, занятые светлохвойными лесами, с другой, беглый низовой огонь, практикуемый самой природой, следует признать самым эффективным приемом снижения их пожарной опасности. От попытки ликвидации беглых низовых пожаров во всех светлохвойных насаждениях следует отказаться, как противоречащей самой природе леса, и перейти к стратегии их контролирования.

В качестве еще одного примера неудачной попытки людей подправить природу можно привести случай, который произошел в 30-е годы  прошлого столетия в одном из районов Северо-Запада России. В верховьях небольшой лесной реки было решено вырубить сосновый бор и сплавить заготовленную древесину вниз по течению. Но наши равнинные реки характеризуются большой  извилистостью и широкими поймами, которые весной в паводок обычно заливаются водой. Поймы – это, прежде всего, заливные луга, которые в лесопокрытой местности, лишенной открытых мест, являются лучшими кормовыми угодьями. В поймах местное население веками заготавливало необходимые запасы сена на корм скоту и устраивало там пастбища. 

При первом же сплаве большая часть бревен расплылась по пойме реки, и после спада воды они оказались на суше. Чтобы исправить положение из Ленинграда прибыли ученые мужи и быстро разработали проект, по которому перемычки между меандрами реки перекапывались таким образом, чтобы получился единый канал с прямым руслом. После проведенных работ вода в весенний период не заливала пойму, и сплав леса прошел без потерь. Но пойма без паводков стала быстро высыхать и зарастать вместо травы ивой. Попытки спасти ее уже не заливные луга ни к чему не привели, и жители, лишенные сенокосов и пастбищ, стали покидать родные места. 

Такая неудачная попытка подправить природу, как и в случае тушения всех беглых низовых пожаров, еще раз убеждает нас в том, что в ней нет случайностей, в ней все продумано и целесообразно. 

Природа вечна, и мы в ней не хозяева, а гости, а значит и вести себя нам следует в соответствии со своим  положением.

Арцыбашев Е.С.
д-р с.-х. наук, профессор,
заслуженный лесовод РФ,
главный научный сотрудник
ФБУ «СПбНИИЛХ»